Роберт Бернс - Прекрасная Энни

«Поуже стели себе ложе
И спать приучайся одна:
Я еду — мне за морем, Энни,
Невеста с приданым нужна,
Ведь ты не дала мне богатства,
Ведь ты была, Энни, бедна.
Кто свадебный хлеб испечет нам,
Кто сварит нам свадебный эль,
Кто встретит с почетом и лаской
Невесту из дальних земель?»
«Я свадебный хлеб испеку вам,
Сварю я вам свадебный эль,
Я встречу с почетом и лаской
Невесту из дальних земель».
«Но та, кто, встречая невесту,
Свершает старинный обряд,
Должна и сама быть девицей,
Одеться в девичий наряд».
«Ах, если представлюсь девицей,
Поистине я согрешу:
Тебе семерых родила я,
Восьмого под сердцем ношу…»
…Взяв на руки сына-младенца,
Другого ведя за собой,
На башню вскарабкалась Энни,
Чтоб видеть ревущий прибой.
«Мой мальчик, наверх поднимайся
И зорко на море гляди,
Увидишь отцову невесту
На палубе первой ладьи».
«О мать, поскорее спускайся,
Не медли у края стены,
Спускайся, иначе на землю
Захочешь упасть с вышины».
И Энни спустилась пониже,
Чтоб встретить корабль с женихом,
Фок-мачта на, нем и грот-мачта
Поблескивали серебром.
Чтоб встретить корабль с нареченной,
Спустилась она с высоты,
Фок-мачта на нем и грот-мачта,
Как золото, были желты.
Взяла сыновей своих Энни
И вышла, смирив естество,
Неверному лорду навстречу
И юной невесте его.
«Привет тебе в замке, лорд Томас,
Привет тебе вместе с невестой,
Входящей хозяйкой в твой дом.
Пусть бог сохранит тебя, леди,
Ты в новое входишь жилье,
В свои ты вступаешь владенья -
Здесь все, что ты видишь, твое».
«Спасибо, прекрасная Энни,
Тебе благодарность моя;
С сестрой моей схожа ты больше,
Чем все, кого видела я.
Заморский неведомый рыцарь
Похитил одну из сестер;
Земле, по которой он ходит,
И всем его близким — позор!»
И Энни платки разложила
У длинных столов там и тут,
Чтоб было чем вытереть слезы,
Как только они побегут.
Ах, элем и хлебом пшеничным
Она обносила столы,
Пила только чистую воду,
Чтоб щеки остались белы.
Ах, хлебом ржаным и пшеничным
Она обносила весь зал,
Лицо от людей закрывая,
Чтоб слезы никто не видал.
Взял Томас платок белоснежный,
Лежавший невдалеке,
Слезу ее вытер небрежно,
Стекавшую вниз по щеке.
«Ах, — вымолвил Томас с улыбкой
Друзьям и гостям без числа,
Кто лучше: прекрасная Энни
Иль та, что сегодня пришла?..»
Когда отслужили молебен
И церковь была заперта,
Отправилась в опочивальню
Молодоженов чета.
А Энни, в постели поодаль,
Как в гробе, себя хороня,
Рыдала: «О, горе, мне, горе,
Дожившей до этого дня!
Когда б сыновья мои были
Семеркою крыс молодых,
А я была б серою кошкой -
Так я уничтожила б их.
Когда б они зайцами были
Среди непролазной стерни,
А я была б серой собакой -
Недолго бы жили они».
В тоске и печали металась,
И слезы струились рекой:
«О, горе бесчестному лорду!
Беды не ждала я такой!»
И лорду сказала невеста:
«Еще не легла я в кровать,
Пойду и спрошу, кто заставил
Несчастную так горевать».
«Скажи мне, прекрасная Энни,
Какое гнетет тебя зло?
Прокисло ль ячменное пиво
Иль тесто в бадьях не взошла?
Ты знаешь ли, милая Энни,
Семейство свое и родство?
Кто был твоей матерью, Энни?
Как звали отца твоего?»
«Отцом моим был граф Уэмисс,
Графиней была моя мать,
Я к братьям и сестрам привыкла
С любовью свой взор обращать».
«Отцом твоим был граф Уэмисс -
Так, значит, моя ты сестра!
Любимому вдоволь вручишь ты
И золота, и серебра.
Прислушалась вышние силы
К рыданьям твоим и мольбе -
Семь суден, груженных приданым,
Я все оставляю тебе
И девушкой вспять возвращаюсь -
Спасибо за это судьбе!»