Вишу в пространстве без поддержки<br />
среди листвы и облаков,<br />
над бегающими внизу людьми –<br />
по серому и пыльному асфальту.<br />
Я стал вороной, воробьём,<br />
притом без птичьих их забот.<br />
Я сделался почти что коршуном,<br />
парящим над снующими туда-сюда<br />
авто,<br />
но вовсе без желания упасть на них,<br />
как на мышей.<br />
<br />
Мне надоело быть внизу<br />
премудро-глупым чудаком,<br />
объевшимся словесных макарон,<br />
что тянутся без перерыва<br />
из книг,<br />
экранов<br />
и газет.<br />
<br />
Хочу висеть в прохладном майском воздухе,<br />
отстиранном недавними дождями,<br />
среди шумов и скрипов<br />
городских ущелий.<br />
Я не человек.<br />
А если и не коршун я,<br />
то пусть хоть простыня,<br />
слетевшая с веревки на балконе,<br />
взмываясь в небеса.<br />
Я шевелю<br />
подсохшими концами –<br />
величественно и вяло,<br />
как будто это коршуновы крылья.<br />
Мне все равно,<br />
как выгляжу я снизу.<br />
И видит ли<br />
хоть кто-нибудь меня.<br />
<br />
Как хорошо,<br />
что я теперь не слышу<br />
бормочущих голов.<br />
Игра внизу закончена.<br />
Все карты биты.<br />
А сколько было среди них<br />
краплёных карт –<br />
теперь мне все равно.<br />
<br />
Москва, 2001<br />
