Дмитрий Быков - Жить с этой женщиной нельзя
…Жить с этой женщиной нельзя! Помилуй Боже, -
Чего ей хочется — не ведает сама,
Поглощена собой, а если нами тоже, -
То лишь как слугами, сошедшими с ума.
Как отраженьями. Тенями. Как декором
Для собственной судьбы, — иного не проси, -
Чтоб было на кого глядеть с немым укором,
И мучить ревностью, и разъезжать в такси.
О, пальцы тонкие, и беззащитность шеи,
И ложь безмерная, когда нельзя честней
Глядит в глаза тебе! И что всего страшнее -
Она несчастна впрямь, и всяк несчастен с ней.
«Жизнь прожита, конец!» Какой нездешней муки
Печать в изломе рта и в жилке голубой,
Когда в отчаянье она роняет руки -
И даже в этот миг любуется собой!
О, мелочный расчет, всечасный и подспудный,
Чередование расчисленных затей -
Задора шалого, печали безрассудной,
Покорности немой — что хочешь делай с ней!
Что хочешь делай с ней! Бери ее такую -
Прикрытые глаза, полуоткрытый рот, -
Когда, умолкнув вдруг, сдается поцелую,
Закинет голову — и даже этим врет!
И вытряхнуть за дверь, и проклинать безбожно,
И все равно всем злом, всей низостью любя -
Жить с этой женщиной нельзя. Погибнуть — можно;
Не с ней, а за нее. Как разлюбить тебя?
Как разлюбить тебя, о жизнь? Каких обманов,
Бессмысленных надежд, растоптанных сердец,
Бесплодных вымыслов, безвыходных романов, -
Каких твоих финтов нам хватит наконец?!
Когда нас вынесет к последнему убытку,
Чем нам отплатится за каждый твой отказ,
За пытку всякую, за всякую попытку?
Признайся наконец: ты не любила нас.
Как разлюбить тебя, о жизнь? Какого слова
Мы ждем волшебного, не веря всем простым?
Нам оттепель соврет, Борей надует снова,
И ты изменишь нам, и мы тебя простим.
Да ведь и то сказать — что вспомнишь, умирая?
Что нам останется? — дешевое кино:
Скандал, пощечина, мольба, — другого рая
И страсти подлинней нам не было дано,
Когда, низведены ничтожеством до свиты,
Надеясь ни на что, в томлении пустом,
Пьяны, унижены, растоптаны, разбиты,
Мы были так собой, как никогда потом.
На снежной улице, в автобусном кагале,
Кусая кулаки, поднявши воротник, -
Какие, гадине, мы ей стихи слагали!
А что хорошего на свете, кроме них?