Дана Сидерос - В пастеризованном двадцать втором столетии

В пастеризованном
двадцать втором столетии
оружие делают с защитой от детей, как пилюли.
Чтобы, значит, не погибали дети,
когда в душистом мирном июле,
свежайшем мирном апреле или там октябре
пытаются разобрать снаряд, дремавший на пустыре.

Я рою, в грязи по локоть,
ругаюсь на холод сучий.
Я лучший сапёр в стране,
хотя мне почти тридцать пять.
Меня всегда вызывают, если тяжелый случай.
Я лихо вскрываю мину, она начинает бренчать
короткий отрывок из смутно знакомого вальса.
Я снова не подорвался.
А взрослый бы подорвался.

Жмут ладони,
киваю, но чую — сорванцы внутри нарезвились.
Что-то сместилось, пора убираться из авангарда.
Завтра я встречу тебя,
моя радость, моя уязвимость.
И после меня распознает даже петарда,
брошенная под ноги детьми,
играющими во дворе
в солнечном мирном мае
или там декабре.