Дана Сидерос - Ян

Ян снимает тесный пиджак — жара. Ян завязывает шнурок и идёт, торжественный, как жираф: властелин окрестных дворов, ободряющий встречных «выше нос!», прядь откидывающий со лба, похититель коктейльных вишенок, дрессировщик бездомных собак, ужас кошек, любимец тётушек, продающих холодный квас, обладатель рекордно больших ушей и немыслимо синих глаз.
Ян шагает мимо цветущих лип, белых статуй, клумб и колонн к старой иве с косами до земли и бугристым больным стволом. Под корнями ивы закопан клад в старой банке из-под конфет: череп крысы, бусина из стекла, костяной пожелтевший ферзь, ключ с резной бородкой, перо совы или, может быть, пустельги, деревянный рыцарь без головы и десяток помятых гильз. Ферзь — большая ценность, сосед вчера за него предлагал свечу. Бусину с восторгом возьмет сестра, может, станет добрей чуть-чуть. За перо и череп дают пинцет и пластмассовый автомат. Но сегодня у Яна другая цель — только ключ он кладет в карман.

Дверь ждала давно. Тридцать лет во сне, в тишине, в духоте, в пыли. Дверь пока молчит. Через пару дней запоют две её петли.
Нас учили страшиться чужих людей, злых микробов и вещих снов. Мы чертовски бдительны на воде, на пожаре и в казино. Мы седлаем ветер, изводим крыс, но забыли, как быть с дверьми… в полумрак чердачный, на гребни крыш, в небольшой человечий мир дверь глядит из савана паутин, взгляд её холоднее льда. Синеглазый мальчик уже в пути. Будет весело, как всегда.