Владимир Маяковский - Лев Толстой и Ваня Дылдин

Подмастерье
Ваня Дылдин
был
собою
очень виден.
Рост
(длинней моих стишков!) -
сажень
без пяти вершков.
СиЛища!
За ножку взяв,
поднял
раз
железный шкаф.
Только
зря у парня сила:
глупый парень
да бузила.
Выйдет,
выпив всю пивную, -
переулок
врассыпную!
Псы
и кошки
скачут прытки,
скачут люди за калитки.
Ходит
весел и вихраст,
что ни слово -
«в морду хряст».
Не сказать о нем двояко.
Общий толк один:
— Вояка!

* * *

Шла дорога милого
через Драгомилово.
На стене -
бумажный лист.
Огорчился скандалист.
Клок бумаги,
а на ней
велено:
— Призвать парней! -
«Меж штыков острых
Наш Союз -
остров.
Чтоб сломить
врагов окружие,
надобно
владеть оружием.
Каждому,
как клюква, ясно:
нечего баклуши бить,
надо в нашей,
надо в Красной,
надо в армии служить».
С огорченья -
парень скис.
Ноги врозь,
и морда вниз.

* * *

Парень думал:
— Как пойду, мол? -
Пил,
сопел
и снова думал,
подложив под щеку руку.
Наконец
удумал штуку.
С постной миной
резвой рысью
мчится
Дылдин
на комиссию.
Говорит,
учтиво стоя:
Убежденьями -
Толстой я.
Мне война -
что нож козлу.
Я -
непротивленец злу.
По слабости
по свойской
я
кровь
не в силах вынести.
Прошу
меня
от воинской
освободить повинности.

* * *

Этаким
непротивленцам
я б
под спину дал коленцем.

* * *

Жива,
как и раньше,
тревожная весть:
— Нет фронтов,
но опасность есть!
Там,
за китайской линией,
грозится Чжанцзолиния,
и пан Пилсудский в шпорах
просушивает порох.
А Лондон -
чемберленится,
кулак
вздымать
не ленится.
Лозунг наш
ряду годов:
— Рабочий,
крестьянин,
будь готов!
Будь горд,
будь рад
стать
красноармейцам в ряд.