Владимир Костров - Реанимация

И тогда моим горлом
Хлынул багряный закат,
Я рухнул осевшим телом,
Как убитый медведь.
Холодный больничный кафель
Горячим лизал языком,
И хотел зареветь по-медвежьи
И не смог зареветь.
Тело тянулось боком
И немного вперёд,
К чьей-то в сбитом ботинке
Высящейся ноге.
И вдруг я понял весеннюю утку,
Сбитую влёт,
И осеннюю щуку
На блещущей остроге.
Жадно хотелось жизни,
По розовой слизи скользя,
Поля, страны и женщины -
Всего, что зовётся судьбой,
Где можно врать по неведенью,
Но заведомо врать нельзя,
Слишком на тонкой нити
Подвешен шар голубой.
Не прошептать прощенья,
Не проглотить слюны.
Сверху бутылка с красным.
Капельница к руке.
Снежным новокаином
Окна затенены.
Тени эритроцитов
Мелькают в глазном белке.
Тоскуют босые ноги
По мокрой ночной траве,
Будто для них на свете
Нет ничего нужней.
Мечется синусоидой
В гаснущей голове:
Мог бы дружить вернее,
Мог бы любить нежней.
Снисходит по капилляру
Красная благодать.
Каким неизвестным братством
Мир подтверждается вновь.
Не в этом ли вся свобода -
Кровь друг другу отдать,
А в роковую минуту
Отдать друг за друга кровь!
Девочка в бледном халате,
Глазки, как васильки.
Конь моего детства
Пьёт голубую рань.
Губы просят студёной,
Живой воды из реки,
Чтоб остудить для слова
Пенящуюся гортань.