Вергилий - Проклятия

Будем, о Бат­тар, с тобой лебеди­ным вто­рить напе­вам,
Сно­ва и сно­ва спо­ем о рас­тер­зан­ных наших вла­де­ньях
И о зло­счаст­ной зем­ле, где про­кля­тья мы воз­гла­ша­ли.
Преж­де теле­нок льва пожрет, а вол­ка коз­ле­нок,
Преж­де кефа­ли дель­фин убо­ит­ся, а яст­реб голуб­ки,
Преж­де порядок миров сокру­шит­ся хао­сом новым,
Преж­де погибнет все, чем цев­ни­ца сво­бо­ду утра­тит!
Ныне, Ликург, о тебе леса услы­шат и горы!
Пусть для тебя во прах обра­тят­ся усла­ды зем­ные,
Пусть зыбу­чим пес­ком покро­ет­ся туч­ная паш­ня,
Хлеб не взой­дет на полях, луга оскуде­ют тра­вою,
Плод недо­зре­лый падет, лоза до сро­ка увянет,
Высох­нут рус­ла ручьев и осып­лют­ся листья с дере­вьев!
Вновь чаро­дей­ную песнь повто­рим с тобою, о Бат­тар:
Пусть в тво­ей борозде сгни­ет непро­рос­шее семя,
Пусть губи­тель­ный жар спа­лит луга залив­ные,
Пусть омерт­ве­лая ветвь стряхнет чер­ви­вую завязь,
Роща сбро­сит лист­ву, источ­ник гор­ный иссякнет,
Лишь у цев­ни­цы моей про­кля­тий пусть хва­тит надол­го!
Пусть цве­точ­ный ковер, покров пест­ро­тка­ный Вене­ры,
Что по весне хол­мы укра­ша­ет пур­пу­ром слав­ным,
И аро­ма­ты полей, и зефи­ров неж­ные вздо­хи
Гроз­ной пове­ют чумой, напол­нят­ся гибель­ным ядом,
Пусть ни зре­нье, ни слух ни в чем не нахо­дят усла­ды!
Вновь закли­наю и вновь повто­ряю песнь кол­дов­скую:
Ты, что с любо­вью вос­пет в пес­но­пе­ньях радост­ных наших,
Луч­ший из луч­ших лесов, див­но­лист­ным бога­тый убо­ром,
Сени зеле­ной лишись: да не будешь боле хва­лить­ся
Куд­ря­ми неж­ных вет­вей, ове­ва­е­мых лег­ким Зефи­ром!
Пес­ни лес­ные мои да смолк­нут, о Бат­тар, наве­ки!
Гру­бый воя­ка ство­лы топо­ром изру­бит жесто­ким,
Наземь тени­стая сень падет со сто­ном — и сгинет
Рощи былая кра­са, уте­ха преж­них хозя­ев.
Чем зазря про­па­дать, уж луч­ше, про­кля­тью послуш­ный,
Вос­пла­ме­нись в огне боже­ст­вен­ном! Ты, Гро­мо­вер­жец,
Этот лес воз­рас­тил — тебе его сжечь подо­ба­ет!
Пусть фра­кий­ский Борей дохнет сокру­ши­тель­ным вих­рем,
Пусть зату­ма­нит Эвр небе­са зло­ве­щею тьмою,
Пусть бес­по­щад­ный Афр при­не­сет обла­ка гро­зо­вые,
В миг, когда гиб­ну­щий лес, полы­хая в возду­хе синем,
Вновь про­шеп­чет «люб­лю», на про­ща­нье Лидии вто­ря.
Пусть пожи­ра­ет пожар вино­град­ни­ка ближ­не­го лозы,
Пусть опа­ля­ет поля, рас­сы­па­ют по вет­ру искры,
Соеди­няя в огне погре­баль­ном колос и дре­во!
Там, где гнус­ным шестом обме­ре­ны отчи­ны наши,
Да опу­сте­ет зем­ля, покры­тая пеп­лом могиль­ным!
Вновь закли­наю и вновь повто­ряю песнь кол­дов­скую:
Ты, о пен­ный при­бой, бере­га омы­ваю­щий вла­гой,
Ты, о берег, лугам посы­лаю­щий неж­ные вздо­хи,
Песне внем­ли­те моей: Неп­тун да хлынет на паш­ни,
Да похо­ро­нит поля песок, вол­на­ми взме­тен­ный!
Там, где кор­ми­лец-Вул­кан извер­гал бла­го­дат­ное пла­мя,
Новый да будет Сирт, ливий­ской родич пусты­ни!
Вновь жесто­кий напев повто­ряю я ныне, о Бат­тар:
Мно­же­ство в без­дне мор­ской таит­ся тва­рей пред­ив­ных,
Чей устра­шаю­щий вид пора­жа­ет взо­ры люд­ские,
Если из тем­ных глу­бин под­ни­ма­ют­ся чуди­ща к све­ту.
Пусть же гроз­ный Неп­тун тре­зуб­цем их гонит на зем­лю,
Пусть на наши поля лави­ной обру­шат­ся вол­ны,
Пусть седые валы зато­пят тле­ю­щий пепел!
Паш­ня, пучи­ною стань! Беги, кора­бель­щик, отсе­ле,
Ибо эти края мы пре­да­ли зло­му про­кля­тью!
Если не скло­нит слух Неп­тун к закли­на­ни­ям нашим,
Скорб­ную речь обра­ти, о Бат­тар, к источ­ни­кам прес­ным,
Ибо река и ручей все­гда тебе были дру­зья­ми.
Вспять повер­ни, поток, свои быст­ро­теч­ные струи,
Вспять вол­ну обра­ти, поля зато­пи поло­во­дьем,
Пусть рас­тер­за­ют ручьи уда­ра­ми влаж­ны­ми паш­ню,
Толь­ко бы наша зем­ля не доста­лась под­лым бро­дя­гам!
Этот звуч­ный напев вспо­ми­нал ты часто, о Бат­тар:
Пусть пепе­ли­ща полей обра­тят­ся в топи гни­лые,
Пусть болот­ный камыш уро­жа­ем будет зло­дею,
Пусть оби­тель цикад осквер­нят болт­ли­вые жабы!
Вновь заво­дит сви­рель напев суро­вый и скорб­ный;
Пусть оде­нут дожди тума­на­ми гор­ные скло­ны,
Пусть на поля потоп дож­де­вую вла­гу обру­шит,
Паха­рю горем гро­зя, за собой остав­ляя тря­си­ну!
Там, где паш­ня моя в бушу­ю­щей скро­ет­ся вла­ге,
Будет рыба­чить чужак, из несча­стья корысть извле­кая,
Ибо все­гда он умел нажить­ся на бедах сограж­дан!
Боль­ше про­клясть не могу — все Дито­вым будет по пра­ву!
О, зло­по­луч­ный надел, осуж­ден­ный непра­вед­ным сло­вом!
О, граж­дан­ский Раздор, Спра­вед­ли­во­сти враг веко­веч­ный!
Ско­ро роди­мый при­ют я поки­ну, изгнан­ник без­вин­ный,
Дабы мзду полу­чил за бра­ни кро­ва­вые воин.
Ныне с вер­ши­ны хол­ма про­ща­юсь взо­ром с поля­ми
И уда­ля­юсь в леса — очам пре­гра­дой пред­станет
Гор­ных отро­гов сте­на, но глас мой услы­шит доли­на:
Ах, навсе­гда про­щай, о Лидия, милая серд­цу,
Чистый род­ник, про­сти! Про­сти, счаст­ли­вая паш­ня!
Здесь, на склоне кру­том, помед­ли­те, бед­ные козы,
Ибо на неж­ных лугах пастись не буде­те боле!
Чуть помеш­кай, вожак, — хочу я взгля­нуть на доли­ну
И на име­нье свое, с кото­рым наве­ки рас­ста­нусь.
Поле, про­щай! Про­щай, о Лидия, серд­ца усла­да;
Будешь жива или нет, для меня пре­будешь живою!
Преж­де смяг­чит­ся твердь, обра­тит­ся слад­кое горь­ким,
Левое впра­во свернет, белиз­на чер­нотою пред­станет
И соче­та­нье сти­хий поро­дит невидан­ных чудищ,
Чем с усла­дой былой раз­лу­чит­ся вер­ное серд­це!
Стань хоть водой, хоть огнем — моя любовь не иссякнет,
Ибо пре­лесть твою заклю­чил я в душу наве­ки!