Вера Меркурьева - Аспект космический

Могу ли я? о, если я спросила
Себя – могу ли? значит, не могу.
Но движет мной меня сильнее сила –

Ее веленьям я ли небрегу?
И песнь идет, и песне предстоящей
Я радуюсь, как верному врагу.

И вот – тропой, уклонно нисходящей,
Невиданное близится лицо.
Завесою прозрачности скользящей

Его скрывает ауры яйцо.
В дрожащей сети змеевидных нитей –
Двойное удлиненное кольцо

Безвидных глаз – всё жутче, всё открытей
Слепое прояснение грозит
Неотвратимым бытием событий.

Гудящий – звон ли, стон ли он? таит
Все тайны слов, все грани постиженья,
Все яви снов, и боли всех обид,

И смертного бессмертному прощенье.
Слова ли то? ужели то слова –
Согласных, гласных вод кипенье – пенье,

И в них, и в них – все лики естества,
И все еще не явленные лики
Текут, и жизнь мертва, и смерть жива –

По воле Господина и Владыки.
Остер Хирурга неуклонный нож,
Вскрывающий, под горестные крики,

Печаль и радость, истину и ложь.
И верен точный циркуль Геометра –
Руки, не знавшей, что такое дрожь.

И, как волна послушна зову ветра,
И как земля пространству отдана,
И домыслу художника палетра –

Душа, одна, до дна обнажена
И ждет – ножа, и циркуля, и кисти:
Да отпадет всё, всё, что не она,

Как выжженное, высохшее листье,
Как старая, изношенная плоть -
Возьми ее, и вскрой ее, очисти

И дал ей – новой – новую милоть.
Да умершей дыханием коснется –
Бог или Дьявол, ей равно – Господь.

И пытке воскрешенья предается
Отпавшая, отторженная – вновь:
Вся – из себя, в себе – дробится, рвется,

Истомной боли проступает кровь.
И взмолится душа в изнеможенье:
И это – жизнь? и это есть – любовь?

И тот же Лик, в последнем приближенье
Явив сплетенье Розы и Креста,
Ответит ей: – Зачатье и рожденье –

Две стороны единого листа.
Блаженна ты, блаженна между всеми:
Ты скорбною землей была взята

И, мертвая, прияла жизни семя.
Смотри – умолкла буря, ветер стих,
Мгновение прошло, настало Время,
И в тишине твоей – родился стих.