Василий Курочкин - В наше время

Роскошь, так уж роскошь -
истинно беспутная;
Бедность, так уж бедность -
смерть ежеминутная;
Голод, так уж голод -
областию целою;
Пьянство, так уж пьянство -
всё с горячкой белою.

Моды, так уж моды -
всё перемудрённые;
Дамы, так уж дамы -
полуобнажённые;
Шлейфы, так уж шлейфы -
двух и трёхсаженные;
На пол нагло брошены
камни драгоценные.

Нечто лучше женщины
в красоте искусственной,
С шиком нарисованной,
чувственно-бесчувственной:
Обаянье демона,
ангела незлобие -
Во втором издании
«божие подобие».

Похоть, так уж похоть -
с роковою силою
Деньгам, сердцу, разуму, -
всем грозит могилою:
Старцы льнут и падают,
как грудные деточки,
И за ними дети их -
плод от той же веточки.

Воры, так уж воры -
крупные, с кокардами;
Кражи, так уж кражи -
чуть не миллиардами;
Жуликов-мазуриков
в эту пору грозную -
Как на небе звёздочек
в ноченьку морозную.

Мелкие скандальчики
с крупными беспутствами;
Разоренья честные
с злостными банкрутствами;
Фокусы бумажные,
из нулей могущества -
И на каждой улице
описи имущества.

И на каждой улице,
с музыкою, с плясками,
Разоряют вежливо,
обирают с ласками,
И — притоны мрачные,
кутежи с злодействами -
И убийства зверские
целыми семействами.

И работа вечная
и неугомонная,
И холодность мёртвая,
строгость непреклонная,
И с трибун
словесников речь всегда медовая,
И нужда молчащая,
но на всё готовая.

Скорбь, так скорбь безмолвная.
Горе, как нахлынуло,
Всё существование
разом опрокинуло:
Знает погибающий,
что никто не сжалится,
И, как сноп бесчувственный,
сам в могилу валится.

Смех, так смех насильственный,
злобы не скрывающий:
Или разухабистый
и стыда не знающий -
Или уж отчаянный,
с умоисступлением -
Над собой, над ближними
и над всем творением.