Василий Князев - Обывательщина

Иван Иваныч недоволен:
«Ну да, я цел, я сыт, я волен,
Меня не смеет уж никто
Гноить годами ни за что
В зловонной камере острога,-
Мне всюду вольная дорога,
Над обреченной головой
Уж не стоит городовой!
Да, былью стали небылицы,
Но… между прочим, почему
На лучших улицах столицы
Проходу нету никому?
Повсюду сор, бумажки, семя,
Что шаг — галдящий изувер;
Пускай у нас иное время,
Но… где же милиционер?!

Как позволяет он торговке
Сидеть с корзиной у дворца
Иль этой латаной поддевке
Громить правительство с крыльца?
Ведь это ж мерзостно и гадко.
Цыганский табор на мосту!
Где вы, блюстители порядка?
Заснули, что ли, на посту?!
Иль вот еще — свобода слова…
Я понимаю, это — плюс,
Порядка нового основа:
Да сгинет гнет цензурных уз!
Но… всё же, сеять стачек семя,
Звать к примененью крайних мер!..
Ну да, у нас — иное время,
Но… где же милиционер?!

Как позволяет он открыто
Писать о мерзостях войны?
Как не препятствует сердито
Критиковать вождей страны?
Где меч спасительной острастки,
Шлагбаум твердого пути?
Зачем газетчик — не в участке?
Редакторы — не взаперти?
Не на костре листков беремя?!
Не под цензурой изувер?!
Пускай у нас иное время,
Но… где же милиционер?!