Уильям Блейк - Двери настежь, парижские бордели

«Двери настежь, парижские бордели!
Пусть зараза по городу летит,
С голытьбою обвенчана судьбою», -
Королева Франции велит.

Король со златого ложа слетел,
То услыхав, чего знать не хотел:
«Вставай, народ, труба зовет,
Не то все до крошки Голод сожрет!»

И вот Король дал великий обет:
«Приязни в кровавых казнях нет,
Но бунтовщикам я воли не дам -
На плаху полягут ко всем чертям!»

И вот Не Породивший Сына отец
Съел, рыгнул и раскашлялся под конец:
«Обожаю войны, повешения, четвертования,
Смакую каждый кусок страдания.
Набили оскомину благодарственные завывания,
Предпочитаю выслушивать поношения
И выкушивать многотысячные жертвоприношения!»

Шар Земной Антуанетта взяла, -
Зараза из платья ее плыла.
К земле клонилась наша добрая Королева -
Лизоблюдами отягощенное древо.

Увидел верный Лафайет
Жест властный Короля -
И голод Францию объял,
И вымерли поля.

Услышал верный Лафайет
Антуанетты смех -
Зараза вспыхнула в стране,
Затронув вся и всех.

Увидел верный Лафайет
В цепях сию Чету -
И с тихим плачем стал не Палач им,
А Сторож на посту.

Ты был менялой, Лафайет,
Но барыши пропали:
Ты сострадания слезу
Променял на слезы печали.

Кто променяет свой очаг
На черный чужой порог?
Кто променяет пшеничный хлеб
На тюремный замок?

Кто ж пожалеет ураган
И ливневый поток?
Кто ж променяет свое дитя
На пса, что в пути промок?