Уильям Батлер Йейтс - Кухулин примиренный

В груди шесть ран смертельных унося,
Он брел Долиной мертвых. Словно улей,
В лесу звенели чьи-то голоса.
Меж темных сучьев саваны мелькнули -
И скрылись. Привалясь к стволу плечом,
Ловил он звуки битвы в дальнем гуле.
Тогда к забывшемуся полусном
Приблизился, должно быть, Главный Саван
И бросил наземь узел с полотном.
Тут остальные – слева, сзади, справа -
Подкрались ближе, и сказал их вождь:
«Жизнь для тебя отрадней станет, право,
Как только саван ты себе сошьешь.
И примиришься духом ты всецело;
Сними доспех – он нас приводит в дрожь.
Смотри, как можно ловко и умело
В ушко иглы любую нить продеть».
Он внял совету и взялся за дело.
«Ты – шей, а мы всем хором будем петь.
Но для начала выслушай признанье:
Мы трусы, осужденные на смерть
Роднёй – или погибшие в изгнанье».
И хор запел, пронзителен и чист;
Но не слова рождались в их гортани,
А лишь один тоскливый птичий свист.