Перси Биши Шелли - К жаворонку

Привет тебе, благой дух!
— никогда ты не был птицей -
Который с небес или около них
Изливаешь свое полное сердце
В изобильных мелодиях необдуманного искусства.

Выше и выше
От земли ты отрываешься,
Как облако огня;
В глубокую синеву ты летишь,
И с песней ты взлетаешь, и взлетая, ты поешь.

В золотом сиянии
Утонувшего солнца,
Над которым сверкают облака,
Ты паришь и бежишь,
Как бестелесная радость, чья раса только началась.

Бледный пурпур даже
Тает вокруг твоего полета;
Как звезда небес,
В обширном свете дня
Ты невидим, но все ж я слышу настойчивую радость —

Острую, как стрелы
Той серебряной сферы,
Чья сильная лампа сужается
В белой ясной заре,
Пока мы едва видим, мы чувствуем, что она там.

Вся земля и воздух
Твоим голосом громки,
Как когда ночь пуста,
И из одного одинокого облака
Луна пошлет свои лучи, и небеса
Озарены

Кто ты такой, мы не знаем;
Что подобно тебе?
Из радужных облаков не текут
Капли столь яркие, чтобы их увидеть,
Как из твоего присутствия идет дождь мелодии: -

Как поэт, скрытый
В свете мысли,
Поя непрошенные гимны,
Пока в мир не приходят
С надежды и страхи, которые ему не важны:

Как высокородная дева
В дворцовой башне,
Смягчая обремененную любовью
Душу в тайный час
Музыкой, сладкой как любовь, переливающейся по дому

Как золотой светлячок
В росистой лощине,
Разливая, невидимым,
Свою воздушную окраску
Среди цветов и травы, скрывающей его от
Глаз.

Как роза, скрытая
Собственными зелеными листьями,
Оборванная теплыми ветрами,
Пока аромат, что она издает,
Не ослабит излишней сладостью тех тяжелокрылых
воров.

Отзвук вешних ливней
На сверкающей траве,
Пробужденные дождем цветы -
Все, что всегда было
Радостно и ясно и свежо — твоя музыка превосходит.

Научи нас, дух или птица,
Каковы твои сладкие мысли:
Я никогда не слышал
Хвалу любви и ли вину,
Что изливала бы поток столь божественного восторга.

Свадебный хор
Или триумфальную песнь,
Можно было бы сравнить в твоей (песней)
Но тщетная похвальба -
И поэтому мы чувствуем, что чего-то не хватает

Какие предметы — источники
Твоих счастливых песен?
Какие поля, или волны, или горы?
Какие образы неба или долины?
Какя любовь твоего рода? Какое незнание боли?

У твоей ясной пронзительной радости
Не может быть печали:
Тень раздражения
Никогда не приближалась к тебе:
Ты любишь, но никогда не знал печального пресыщения любовью.

Бодрствуя или во сне,
Ты о смерти ты должен думать
Вещи более правдивые и глубокие,
Чем те, о которых мы, смертные, мечтаем,
Или как твои песни текут в таком кристальном потоке?

Мы смотрим вперед и назад,
И тоскуем по тому, чего нет:
Наш искреннейший смех
Некоторой болью преисполнен;
Наши сладчайшие песни говорят о печальнейших
мыслях.

И все же, если бы могли презирать
Ненависть и гордость и страх,
Если бы мы мыли существами, рожденными
Не проливать слез,
Я не знаю, как мы могли бы приблизиться к твоей радости.

Лучше, чем все размеры
Прелестного звука,
Лучше, чем все сокровища,
Что находятся в книгах,
Твое искусство было бы поэту, о презирающий землю!

Научи меня половине радости,
Что должен знать твой ум;
Такое гармоничное безумие
Потекло бы из моих уст,
Что его бы слушал мир, как теперь слушаю я.