Михаил Светлов - Двадцать восемь

Поэма

Вступление

Положи на сердце эту песню,
Эту строчку каждую возьми!..
Жизнь гвардейца! Повторись! Воскресни
Песнею о двадцати восьми!

Проходи, мой стих, путём победным,
Чтобы, изучая не спеша,
Не дымком воспоминаний бледным -
Дымом артиллерии дышать!

Проплывут гвардейские знамёна,
И ракеты вспыхнут на пути,
Каждого гвардейца поимённо
Пригласив в бессмертие войти.

Вытирая о ступеньки ноги,
Он взойдёт тихонько по крыльцу,
Он войдёт и встанет на пороге
Песни, посвящённой храбрецу.

Бледный и усталый от сраженья,
Он войдёт и скажет на ходу:
— Я в грязи, а здесь — стихотворенье!
Лучше я, товарищи, уйду!

Оставайся! Мы тебя не пустим!
Здесь твой дом! И здесь твоя семья!
Лучшая учительница чувствам -
Русская застенчивость твоя!

Домовитый, мужественный, честный,
По-хозяйски посмотри вокруг,
Песня без хозяина — не песня!
Будь её хозяином, мой друг!

Потому что каждая страница -
Мужества широкие поля,
Песнями, легендами, пшеницей
Русская богатая земля!

Заходи же! Ты имеешь право!
Оставайся! Ты — хозяин тут,
Потому что реки нашей славы
В океан бессмертия текут!

И опять идут за ротой рота
В смертный бой, и впереди, взгляни, -
Партии раскрытые высоты,
Комсомола яркие огни!

Комсомол

Комсомол! Это слово давно
Произносится мной нараспев,
Это — партии ранний посев,
ВКП золотое зерно.

Старость юность мою заметёт, -
Я до старости чуть не дошёл,
Слышу — мужество в марше идёт,
Оборачиваюсь: Комсомол!

Ты меня через годы провёл,
Терпеливо учил сочинять…
Мне б до старости славу догнать!
Задыхаясь, догнал — Комсомол!

Ты и слава, и мужество ты!
Ты — большое семейство одно,
Поднимаясь горам на хребты,
Опускаясь ущельям на дно,

Через снег, через топи болот
Миллион комсомольцев идёт.
Это выдумать даже нельзя,
Чтобы были такие друзья.

Коммунист! Комсомолец! Боец!
Нам назад отступать не дано!
И тогда двадцать восемь сердец
Застучали как сердце одно.

И тогда молодой политрук
Посмотрел на себя, на ребят, -
Двадцать восемь протянутых рук,
Двадцать восемь взведённых гранат!

Когда умирают гвардейцы

Тебе не расстаться с шинелью,
Ни разу уже не раздеться…
Снега! Поднимитесь метелью,
Когда умирают гвардейцы!

Звезда боевого ночлега
Над нами мерцает, как раньше…
Трава! Поднимись из-под снега
Приветствовать наше бесстрашье!

С врагом до последнего биться
Вело нас гвардейское знамя…
Последних минут очевидцы,
Склонитесь, берёзы, над нами!

Идём, политруком ведомы,
К победе и к смерти готовы…
Эх, жаль, что далёко до дому,
А ворон — не голубь почтовый!

Подружка моя молодая,
Тебе ль оставаться вдовою?..
Огонь по переднему краю!
За мною, гвардейцы, за мною!

Сибирской ночной тишиною
Покрыта Иркутская область…
За мною, гвардейцы! За мною!
На подвиг, на славу, на доблесть!

Заснежена наша избушка,
Мальчонка играет с собакой…
Гвардейцы! Фашиста — на мушку!
За мною, гвардейцы, в атаку!

Мы вновь не увидимся будто…
Прощайте навеки, родные!
Предсмертной разлуке — минута,
А родине — все остальные!

Мы жили семьёю счастливой,
Мы прожили век не скучая,
Гранат и снарядов разрывы
Гвардейскою шуткой встречая…

Всё ближе стучат автоматы,
И танки надвинулись глухо…
Но сталь и железо, ребята,
Помягче гвардейского духа!

Лети же, последняя пуля,
И в горло тевтонское впейся…
Бессмертье встаёт в карауле,
Когда умирают гвардейцы!

Завещание

Ушла гвардейская семья,
И расспросить об этом некого…
Вставай, фантазия моя,
На пост разъезда Дубосеково.

По пядям землю осмотри
В снегах молчания угрюмого
И каждый подвиг повтори,
Бессильная сама выдумывать!

Ты собери по капле кровь,
Ползя полями невесёлыми,
Чтоб стали двадцать восемь вновь
Земли советской новоселами.

Не устилай поля атак
Ни горестью и ни печалями…
Гвардеец скажет: «Нет! Не так,
Совсем иначе умирали мы!»

Достойно смерть свою встречал,
Как будто жизнь встречает заново,
Так — я свидетель — умирал
Мой друг Крючков Абрам Иванович.

Сознав, что сделал всё, что мог,
Спокойно, как всегда, как давеча,
Недавно Добробабин лёг, -
Так смерть нашла Иван Евстафьича.

Но пламеннее всех бойцов,
Как будто сто сердец в груди его,
Погиб наш политрук Клочков,
Которого я знал как Диева.

Пусть мне сто лет прожить сулят,
Пусть вечность поднесут на блюдечке, -
Я политрука и ребят
Покину, только мёртвым будучи!

И Шепеткова — земляка,
И Сенгирбаева — татарина,
Но только жизнь одна пока
Бойцу с рождения подарена.

И мне, дружок, не по плечу
Наш общий подвиг обнародовать.
Я только жизнь свою хочу
В гвардейской схватке израсходовать.

Враги зарылись под огнём,
И некуда, проклятым, деться им:
Земля на тыщи вёрст кругом
Полна советскими гвардейцами!

Споют о нас в краю родном,
И, может, строчка в песне выльется
И обо мне — как об одном
Из двадцати восьми панфиловцев.

Поэт! Приветствуй мой народ,
Поздравь его с победой скорою…
Так гвардия идёт вперёд,
Так продолжается история!

Гвардейская песня

Гвардейцы! Мы прожили годы не зря,
Недаром в сражения шли!
Над нами не раз поднималась заря -
Гвардейское знамя земли.

В бою неустанно — опять и опять -
Гвардейское наше житьё!
И смерть удивлялась, не в силах понять,
Что так презирают её!

Родная страна провожала бойца,
Прощались — и не было слёз.
Когда уносили мы наши сердца
От русских, от белых берёз.

Вот так мы сражаемся, дышим, живём
Великой гвардейской семьёй.
Придём мы к победе и в песню войдём,
Как люди приходят домой!

Письмо

Мы с утра занимаем окоп,
Кочку каждую оберегая…
Я далёко, и ты далеко…
Что ты скажешь, моя дорогая?

Много смерти
И много огня
Посреди необъятного поля…
Ты навряд ли увидишь меня…
Как ты думаешь, милая Поля?

Ты уйми своё девичье горе,
Ты пойми, что, поднявшись в атаку,
Твой любимый Петренко Григорий
Не хотел, чтобы кто-нибудь плакал.

Пусть я буду убит наповал,
Вспоминай о гвардейце без плача.
Он любимою родину звал
И тебя называл не иначе.

Сколько в республике нашей
Раздолья!
И сколько похожей на нас
Молодёжи!

На север до полюса
(Похоже на «Поля»),
На запад до Польши
(Тоже похоже!)

Протянулось пространство
Далеко на восток
(Каждой речки изгиб -
Будто твой локоток).

Над Воронежем, думаю,
Падает снег
(Там, где девичий твой
Приготовлен ночлег).

А южнее небось
Очень много тепла
(Будто ты там жила
Или только была)…

Вот склонился к плечу моему
Сенгирбаев — сподвижник мой старый…
(Я никак не пойму, почему
Воевали с Россией татары!)

И вот мы лежим -
Все двадцать восемь,
Будто погибает
Одна семья…

Помни о нас -
Мы тебя очень просим,
Кровь моя!
Любовь моя!
Дорогая моя!

Гвардейцы, в атаку! Прощай… Некогда…
Запомни навек
Политрука слова:
— Велика Россия, а отступать некуда:
Позади — Москва!

Проходит ночь. Шум боя стих.
К утру бойцы оцепенели.
Заря окутывает их
Своей сияющей шинелью.

Салют

К утру огонь пулемётов ослаб
И гул миномётов стих…
Горе моё проникает в штаб,
Минуя всех часовых.

Командный пункт. Пустой блиндаж.
Глухой коридор земли
Безмолвен… Скажи, часовой: куда ж,
Куда же они ушли?

Чёрной стеной стоят леса,
Снежный лежит простор…
Ушёл батальон, ушёл комиссар,
Ушёл генерал-майор.

И это молчание, выйдя в бой,
Дивизии опередив,
Взорвётся над вражеской головой,
Как ненависти разрыв.

Мы в этих складках сомкнутых губ
Такую месть храним,
Такую боль, что не хватит труб,
Когда мы заговорим!

И в залп троекратный бойцы сольют
Ненависть, месть и боль…
Товарищ начальник! В общий салют
И этим стихам позволь!

Чтобы песня вперёд устремилась,
Лобовою атакой гремела,
Чтобы всё, что на мне, — задымилось,
Чтобы всё, что во мне, — закипело!

Заключение

Мир наступит, землю согревая,
Унося артиллерийский дым…
Всё, что мы сейчас переживаем,
Мы воспоминаньям отдадим.

Мы пойдём путём подразделений
За воспоминаниями вслед,
Вспомним горечь первых отступлений,
Сладость завоёванных побед.

По минуте каждой повторится
Наш сегодняшний военный день,
И мгновенно память озарится
Пламенем горящих деревень.

И сквозь годы память, как начальник,
Снова поведёт нас за собой,
Пробираясь тёмными ночами
Тёмной партизанскою тропой.

Вспомним, как мы время измеряли
По движенью пулемётных лент,
Как в бою друг друга не теряли
Комиссар, боец, корреспондент.

Как стихи писали, как на месте
Останавливалось перо
В ожиданье утренних известий
От Советского информбюро.

Как в окопе боевые сутки
Проводили взводом сообща,
Как шипящий круглый репродуктор
Имена героев сообщал.

В этом гуле пушечных раскатов
Никогда не забывайте их,
Навсегда на сердце отпечатав
Имена погибших и живых.

И чтоб лучше видеть это время,
Всё пространство пройденных путей,
Соберите молодое племя,
Поднимите на руки детей,

Чтоб они, войдя весёлым строем
В нами завоёванные дни,
Научились подражать героям,
Поступали так же, как они!