Георгий Иванов - Rayon de rayonne

1

В тишине вздохнула жаба.
Из калитки вышла баба
В ситцевом платке.

Сердце бьется слабо, слабо,
Будто вдалеке.

В светлом небе пусто, пусто.
Как ядреная капуста,
Катится луна.

И бессмыслица искусства
Вся, насквозь, видна.

2

Портной обновочку утюжит,
Сопит портной, шипит утюг,
И брюки выглядят не хуже
Любых обыкновенных брюк.

А между тем они из воска,
Из музыки, из лебеды,
На синем белая полоска -
Граница счастья и беды.

Из бездны протянулись руки:
В одной цветы, в другой кинжал…
Вскочил портной, спасая брюки,
Но никуда не убежал.

Торчит кинжал в боку портного.
Белеют розы на груди.
В сияньи брюки Иванва
Летят и — вечность впереди.

3

Все чаще эти объявленья:
Однополчане и семья
Вновь выражают сожаленья…
«Сегодня ты, а завтра я!»

Мы вымираем по порядку -
Кто поутру, кто вечерком.
И на кладбищенскую грядку
Ложимся, ровненько, рядком.

Невероятно до смешного:
Был целый мир — и нет его…

Вдруг — ни похода ледяного,
Ни капитана Иванва,
Ну абсолютно ничего!

4

Где-то белые медведи
На таком же белом льду
Повторяют «буки-веди»,
Принимаясь за еду.

Где-то рыжие верблюды
На оранжевом песке
Опасаются простуды,
Напевая «бре-ке-ке».

Все всегда, когда-то, где-то
Время глупое ползет.
Мне шестериком карета
Ничего не привезет.

5

А от цево? Никто не ведает притцыны.
Фонвизин

По улице уносит стружки
Ноябрьский ветер ледяной.

— Вы русский? — Ну, понятно, рушкий.
Нос бесконечный. Шарф смешной.

Есть у него жена и дети,
Своя мечта, своя беда.
— Как скучно жить на этом свете,
Как неуютно, господа!

Обедать, спать, болеть поносом.
Немножко красть. — А кто не крал?
…Такой же Гоголь с длинным носом
Так долго, страшно умирал…

6

Зазеваешься, мечтая,
Дрогнет удочка в руке -
Вот и рыбка золотая
На серебряном крючке.

Так мгновенно, так прелестно
Солнце, ветер и вода -
Даже рыбке в речке тесно,
Даже ей нужна беда.

Нужно, чтобы небо гасло,
Лодка ластилась к воде,
Чтобы закипало масло
Нежно на сковороде.

7

Снова море, снова пальмы
И гвоздики, и песок,
Снова вкрадчиво-печальный
Этой птички голосок.

Никогда ее не видел
И не знаю, какова.
Кто ее навек обидел,
В чем, своем, она права?

Велика иль невеличка?
любит воду иль песок?
Может, и совсем не птичка,
А из ада голосок?

8

Добровольно, до срока
(Все равно — решено),
Не окончив урока,
Опускайтесь на дно.

С неизбежным не споря
(Волноваться смешно),
У лазурного моря
Допивайте вино!

Улыбнитесь друг другу
И снимайтесь с земли,
Треугольником, к югу,
Как вдали журавли…

9

В пышном доме графа Зубова
О блаженстве, о Италии
Тенор пел. С румяных губ его
Звуки, тая, улетали и…

За окном, шумя полозьями,
Пешеходами, трамваями,
Гаснул, как в туманном озере,
Петербург незабываемый.

…Абажур зажегся матово
В голубой, овальной комнате.
Нежно гладя пса лохматого,
Предсказала мне Ахматова:
«Этот вечер вы запомните».

10

Имя тебе непонятное дали.
Ты — забытье.
Или — точнее — цианистый калий
Имя твое.

Георгий Адамович

Как вы когда-то разборчивы были,
О, дорогие мои!
Водки не пили — ее не любили -
Предпочитали Нюи…

Стал нашим хлебом цианистый калий,
Нашей водой — сулема.
Что ж — притерпелись и попривыкали,
Не посходили с ума.

Даже напротив — в бессмысленно-злобном
Мире — противимся злу:
Ласково кружимся в вальсе загробном,
На эмигрантском балу.