Дмитрий Минаев - Последние славянофилы

Ещё свежее предание

Когда в челе своих дружин,
Победу празднуя заране,
Стоял Аксаков Константин, -
Мужали духом все славяне.

«Маяк», дремавший столько лет,
Вновь проявил свой голос смелый,
И «Москвитянина» скелет
Забыл в гробнице саван белый.

Пронесся клик: «О смелый вождь,
Пробей к народности ты тропу,
Лишь прикажи: каменьев дождь
Задавит дряхлую Европу;

Иди, оставь свой дом и одр, -
Кричат славянские витии, -
И всё, что внес в Россию Петр,
Гони обратно из России.

Верь прозорливости друзей:
Назад, назад идти нам надо!
Для этих западных идей
Безумны милость и пощада».

И вождь им радостно внимал,
Бичуя Запада пороки.
«Мы постоим, — он восклицал, -
За честь «народной подоплеки»!»

В негодовании в те дни
Славяне фраки с плеч срывали,
И за Москвою жгли огни,
И на кострах их сожигали;

Славяне в мурмолках, в бобрах
Сидели, с злобою циклопа,
И ждали — скоро ли во прах
Падет разбитая Европа.

Но время шло. Редел их круг,
Не улыбалась им победа;
Среди усилий и потуг
Угасла «Русская беседа»;

Перун угрюмый, чтимый встарь,
Упал, крапивой зарастая,
И только «Светоча» фонарь
Чадил, кого-то примиряя.

Во тьме гробов своих немых
Лег за боярином боярин,
Осталось двое только их:
Иван Аксаков и Самарин.

Разбит славянский их кумир,
Едва мерцает «День» в тумане,
И одиноко в новый мир
Глядят последние славяне.

Они глядят — и взор их ждет:
Вот богатырь Илья очнется,
Перун поднимется, — вот-вот
Вся Русь старинная проснется.

Ответа нет. Тот век почил;
И вот, собрав остаток силы,
У позабытых двух могил
Сошлись на пир славянофилы.

Сошлись и молвили они:
«Вот здесь, средь дедовских угодий,
Нам близки только в эти дни -
Один Кирилл… один Мефодий».

Пируют… речи их мертвы,
Бессильны гневные угрозы;
На дно широкой ендовы
Они роняют только слезы.

И вдаль, угрюмо, сквозь туман
Глядят последние славяне, -
А им Погодин, как баян,
Читает спичи на кургане.