Дилан Томас - Положив голову

Лишь только голова её к подушке -
Как вдруг в постель раскрытую нырнула
Вражда к нему
Через волнистый барабан
Запрятанного в волосы чувствительного ушка…
И вспыхнул феникс, руша ласковую тьму…
(Не феникс, а недобрый голубь Ноя,
Не ветвь масличную, а человека притащил он!…)
И вот в насилующих волнах прошлой ночи
Киты разнузданные всплыли из глубин
(Или из той, людей рождающей, могилы?).
Фонтаны их шумели об отказе…
Где там влюблённость! Кто же проскользнул
В невинное воображенье?
Лир в юности? Жуан воспламенённый?
Кто он, нависший над
Царицей Катериной? Да, над той,
Взвывающей бесстыдной наготой?
Кто? Утонувший в волосах своих Самсон,
Огромный, как молчащая интимность
Тех незнакомцев, тех теней? Кто он,
Над лестницей нависший и над ней?
Как лезвие, как буйное дыханье,
Не уместившееся в теле,
А косы рук его метались и свистели
До утренненго крика петуха, не…
Подобен целой Англии в огне…
(Она ж по ней бродила весь свой сон,
И остров, возбуждающий любовь,
Сковал ей ноги блеском заклинанья…)
Спи сном невинности
под фиговым листком,
Изласканнное и воспетое созданье!
Сбежавшая, представшая младенцем
На простыне песка, усыпанного желудями.

Там, где язык без всякого предела
Наполнил комнату мужским рычащим воем,
А темнота развесила над ней
Корзинки змей,
Ей виделись не ноги, а колонны,
Не ноздри — два камина над лицом -
Напоминали чувствам притуплённым
О воре подростковости, который
Ей полуснился в уходящем детстве -
Любовник океанского размера…
Нет, ревность позабыть его не может
Ни ради… Ревность жёстко постелила
В её ночи, когда-то мягкой, мягкой…
И насладилась ревность, а не он!
И в белом, с залитых луной подмостков
К амфитеатру, слыша плач прибоя,
Сбегала, плакала о краже сердца
Из тела… Из того, что брали, брали,
Кому не лень, без всякого предела,
И вот теперь разбойник и невеста
Тут празднуют подписанную кровью
Агрессию… И браки те, в которых
Достойной роли он сыграть не мог…
Удар по гордости: как разделить с ней
Её святые грешные часы,
С химерой, с чудищем, крылами бьющим,
Бормочущим в припадке торжества?

Две песчинки в одной постели,
Голова к голове, кружащей
В небе сны… А берег огромен,
Хоть и видится еле-еле.
Море скроет ночи падение.
Купол каждой ракушки глухо
Повторяет смертельность бабью
И мужское злое хотенье.
Позолота дня растворится
Под вуалью воды в закате.
Птичке хрупкой, ну как ей спокойно
Под крылом любовника спится!
Память завтрашнего полёта
Поёт коршуну об Эдеме
И о падали жирной щебечет,
И ещё напевает что-то…
Так вот камень в холме затерян,
Так травинка мечтает вместе
С полем… Жаворонки — на воле.
И открыто воздуху тело.
И лежит она, так спокойна
В тайном этом инцесте (как с братом!),
Чтобы увековечить звёзды,
Так невинна меж двумя войнами!
Да и он этой ночью бессонной,
Он все прежние призраки гонит,
И вражда в забытых глубинах
Своих мертвецов хоронит.