Александр Сумароков - Осужденникъ и левъ

Проконсульской слуга во Африкe утекъ;
Но сей сыскался человeкъ.
Что я скажу о немъ, тому повeрить можно;
Свидeтель Аппіонъ; такъ я скажу не ложко.
Поиманъ рабъ, и въ Римъ рабъ бeглый приведенъ;
И къ смерти осужденъ.
Исполненны боязни,
Ведутся грeшники на мeсто лютой казни,
И быть растерзанны отъ яростнаго льва.
Кого не устрашитъ кончина такова,
И кто не вострепeщетъ,
Коль смерти передъ нимъ сія коса заблещетъ!
Уже собрался градъ къ позорищу сему;
И выведенъ ужъ левъ ко дeйству своему;
Во осужденныхъ кровь предъ дeйствомъ замерзаетъ.
Одинъ по одному
Неволeю со львомъ сразитися дерзаетъ:
Съ лютeйшей яростью нещастныхъ левъ терзаетъ.,
И сей рабъ выведенъ, который убeжалъ:
Ужасная кончина зрима;
Омлeлъ и задрожалъ;
Не будетъ больше зрeть и свeта онъ и Рима:
Левъ бросился къ нему разинулъ страшный зeвъ;
Но вдругъ остановился левъ,
И озираетъ онъ невольника прилeжно:
По томъ любовь со жалостью смeся,
И въ видe ласковомъ веселье износя,
Онъ лапами сево раба объемлетъ нeжно:
Всe зрители пришли во удивленье симъ;
И отъ чево сіе, не понималось имъ;
Но жизнь раба не прекращенна,
Вина ухода отпущенна:
Свобода возвращенна:
Ко изліянію такихъ ему отрадъ,
Со щедрою судьбою согласенъ былъ и градъ:
Отъ пагубы раба звeрь дикій избавляетъ:
Андродъ, рабъ тако слылъ, гражданамъ объявляетъ:
Какъ я ушелъ,
Въ пустыняхъ нeкогда къ великому мнe страху,
Бeжалъ сей левъ ко мнe съ пресильнаго размаху,
И въ ужасe меня трепeщуща нашелъ;
Но всю оставивъ люту грозу,
Ласкаетъ онъ меня,
И предо мной стеня,
Боль чувствуя, казалъ мнe въ лапe левъ занозу;
Я вонъ ее извлекъ: левъ ластился ко мнe:
И жилъ по томъ я купно,
Въ пустынной той странe,
Съ звeремъ неотступно:
Когда прошла съ нимъ жить охота тамъ моя.
Хотя я жилъ и безъ боязни;
Сокрывшись тайно я,
Поиманъ, изведенъ на мeсто лютой казни.