Александр Сумароков - Мартезія

Ревнуеть и пастухъ, ревнуетъ и пастушка:
Пастушка мнитъ, мила ему ея подружка:
А онъ съ которымъ онъ во дружбe пребывалъ,
Ко пастуху тому подобно ревновалъ.
На воздыханья страсть перемeнила смeхи,
И на стенанія любовныя утeхи.
Къ Мартезіи Филандрь не ходить во шалашъ:
Тоскуетъ онъ, а ей тоска равна и та жъ.
Клеонъ и Зелія совсeмъ того не знаютъ,
Что горько ихъ они невинностью стонаютъ,
И видя что текутъ не прежнія ихъ дни,
Мнять только то о нихъ: поспорились они.
Мартезія на брегъ скотины не гоняетъ.
То Зелія ея подружка исполняетъ.
Страдаетъ ревностью пастушка сей вотще;
Но мучится Филандръ и болeе еще.
Ни онъ и ни она другъ къ другу не подходятъ,
И больше ужъ ни въ чемъ забавы не находятъ:
Лишилксь радостей и всeхъ любовныхъ нeгъ,
Какъ рощи красоты, когда ихъ кроетъ снeгъ.
И какъ подъ крышкой льда токъ водный не крутится,
И безъ журчанія подъ бременемъ катится,
Катятся такъ ихъ дни подъ бременемъ тоски;
Гдe былъ зeленый лугъ, имъ сохлы тутъ пески.
Всякъ день она и онъ во ревности тоскуютъ:
И зяблицы поя кукушкою кукуютъ:
Щегленка и чижа ни съ коихъ нeтъ сторонъ,
И видятъ лишъ они толпы сорокъ, воронь:
Кричить на древe грачь, сова съ сычемь летаетъ.
Мегера на лугахъ прекрасныхъ обитаетъ.
Уже спустился Фебъ во волны глубоко,
Сестра ево взошла на небо высоко,
Мартезія съ одра вскочивша резко рыщетъ,
Бeжитъ ко Зеліи, Филандра тамо ищетъ;
Но какъ она въ шалашъ ко Зеліи зашла,
Клеона тамо съ ней во шалашe нашла:
Клеона Зелія цeлуя миловала.
Начто я Зелію, начто подозрeьала!
И каяся она винится передъ ней.
А Зелія стыдясь незапной гостьи сей:
Съ досадой говорить: минуту чрезвычайну
Внесла ты въ мой шалашъ и зришь мою ты тайну;
Когда жъ увидeла ты ето; скромна будь.
Ты другъ мой, такъ ты все что видeла забудь.
Пастушка дружески съ подружкой разлучилась,
Но чужду зря любовь своей разгорячилась.
Какъ солнца лучь горитъ, пылаетъ онъ и зжетъ,
И въ полдни красоты дeвицы не брежетъ,
Подобно жаръ любви и женщинъ освeщаетъ,
И безъ изъятія ихъ мысли восхищаетъ.
Какая дeвушка скрeпиться возмогла,
Чтобъ сердца ей любовь зажечь не возмогла?
И естьли страсти сей котора ненавидитъ;
И образъ дeйствія любовнаго увидитъ;
Вздрогнетъ и получитъ любовный жаръ она.
Отъ солнца тако свeтъ заимствуетъ луна.
Мартезія ихъ зрeвъ въ востокe нeжномъ тлeетъ,
Подобно мурава въ Іюлe едакъ плeетъ.
Пгостився съ Зеліей отходитъ отъ нея,
И думаетъ она: кровь вся кипитъ моя:
Сей сладости ужъ я дней десять не вкушала,
Ниже такой себя я мыслью утeшала.
Но умерщвленный мой духъ нынe паки живъ:
Такъ веселъ ко брегамъ гонимый къ нимъ приплывъ:
И кажется ему, брегъ етотъ зeленяе:
Подобно и во мнe любовный жаръ сильняе.
Къ любовнику идетъ и чаетъ: онъ храпитъ,
Но лежа онъ въ одрe томится и не спитъ:
Толпятся рыбы такъ во неводe безводномъ,
Олени во лeсу густомъ и непроходномъ.
Онъ всe мученія ихъ сколько есть терпeлъ:
Узрeлъ Мартезію, узрeвъ оторопeлъ;
Безъ сей пастушки онъ дни вeка ненавидитъ,
И кажется ему: во снe онъ ето видить.
Не сeтуй ты Филандръ! А я тебe скажу,
Что мы дурачимся и ето докажу:
И расказала все о Зеліи, Клеонe.
Восторженъ радостью пастухъ сей бывшій въ стонe,
Съ обeихь тамо странъ усилилась любовь:
Исторія къ тому, Клеона, жгла имь кровь:
Ихъ жгло и то, что ихъ любовью дни горчились.
Они какъ огненно железо горячились.