Александр Сумароков - Дафна

Къ раскрытію очей и къ услажденью взора,
Выходитъ изъ за горъ прекрасная аРора.
Сіяетъ на лугахъ пріятная весна:
Пастушка въ шалашe встаетъ отъ сладка сна,
И очи зрeніемъ природы утeшаетъ,
Котора паство ихъ богато укратаетъ.
На рощи, на луга взирая Дафна мнитъ,
Что въ вeкъ суровости она не отмeнитъ,
Которую всегда она Ерасту кажетъ,
Что Ерасту въ вeкъ: люблю тебя, не скажетъ,
Здорова, весела пастушка тутъ была;
Но вдругъ ее тогда ужалила пчела:
И наглость учинивъ она толико грубу
Красавицe свое пустила жало въ губу.
Но что понудило змeю сію тутъ сeсть?
Ошиблась; чаяла цвeтъ розовый обресть.
Пастушка помощи въ болeзни не находить:
Кричитъ: на крикъ ея Ерастъ туда приходитъ.
Не такъ пронзителенъ ушамъ ево и вой,
Какъ робкимъ голосомъ вопящей Дафны ой.
Пожалуй помоги, она ему вeщаетъ:
И два козленочка въ награду обeщаетъ:
Какую хочешь ты награду нареки;
Лишъ только ядъ и боль скоряя извлеки!
Онъ губы ко губамъ пастушшки прилагаетъ,
И Дафнe страждущей въ минуту помогаетъ,
Но Дафнe та цeльба пустила жаръ во кровь:
И въ сердце къ дeвушкe цeльбой вошла любовь,
Не могшая смягчить пастушку прежде строгу:
Нашла она себe кратчайшую дорогу.
Ерастъ осмeляся, пастушкe говоритъ:
Что ею грудь ево мучительно горитъ:
Я стражду въ пламени тобой изнемогая;
Смягчи и мой ты боль пастушка дарагая:
Спокойству моему ни ночи нeтъ ни дня:
И камень треснетъ вить отъ лютаго огня,
Лугъ тучный безъ дождя повянетъ и изсохнеть,
Скотина безъ воды зачахнетъ и издохнетъ:
Прохлады требуютъ поляны и лeса;
Потребно естеству и солнце и роса.
А Дафна на ето Ерасту говорила:
Увы! Любовь, меня подобно покорила;
И я тебя люблю: о лютая пчела!
Толико ты лиха, колико ты мала.
Не тщетно сердце все во мнe тобой дрожало;
Вселился самъ Еротъ тебe во дерзко жало.
Не ты причина мнe моей болeзни злой;
Не жаломъ; но ево я ранена стрeлой.
Почто дражайшая Ероту ты пeняешь,
И сласть любовную во горькость премeняешь,
Вeщалъ любовникъ ей: и ты свой духъ утeтшь.
Она отвeтствуетъ: я знаю лишъ мятежь,
Который трепeтъ мой ежемгновенно множить:
Смущаетъ весь мой духъ, и грудь мою тревожитъ
Влюбившійся пастухъ цeлуетъ руки ей-:
И терпитъ то она въ горячности своей.
А онъ горячности своей не умeряетъ,
И врачеванія искуство повторяетъ.
Какъ солнце въ пасмурный день выйдетъ изъ затучъ,
И тeни отогнавъ златой раскинетъ лучъ,
И горы и долы повсюду освeщаетъ;
И мрачныя стада на паствe озлащаетъ,
Природа вся тогда беретъ веселый видъ:
Подобно Дафна такъ Ераста веселитъ:
Ерастъ любезную по волe лобызаетъ:
А можетъ быть еще и болeе дерзаетъ.