Александр Сумароков - Амаранта

Ликастъ о скромности Ераста твердо зналъ
И тайную любовь ему вeщати сталъ:
Я бросилъ нынe лукъ, я бросилъ нынe уду:
Ни рыбы ужъ ловить, ии птицъ стрeлять не буду,
Отъ Амаранты зрeлъ я ласку ужъ давно;
Но было ласку зря мнe сперва все равно,
Суровъ ли былъ ея поступокъ иль привeтливъ;
Но вдругъ не знаю какъ, я больше сталъ примeтливъ:
Пастушкинъ на себя взоръ частый примeчалъ,
И услаждаяся глаза ея встрeчалъ.
Я чувствовалъ по томъ, что кровь моя горeла:
Какъ въ очи пристально ей зрeлъ, она багрeла,
И опуская зракъ, лучъ сердца моево,
ЗадумыВзалася, не знаю, отъ чево;
По семъ по вeчерамъ дней тихія погоды,
Когда сходилися пастушки въ короводы,
Я больше вображалъ себe ея красу,
И чаще съ нею бывъ влюблялся отчасу.
И пeніе ея мнe нравилось и пляска,
Взглядъ былъ ея все чивъ, и умножалась ласка.
Она по всякой часъ мою питала страсть.
Отъемля у меня надъ сердцемъ прежню власть
Осталось только мнe открыти то рeчами,
О чемъ я ей вeщалъ разъ тысячу очами.
Но какъ ей нeкогда любовь мою сказалъ,
И съ воздыханіемъ то клятвой доказалъ:
Она сказала мнe: я етому не вeрю.
Я клялся ей еще, что я не лицемeрю.
Она внимала то; я мнилъ себe маня…
Имeть себe въ отвeтъ, что любитъ и меня;
То зря, что слушала она тe рeчи внятно:.
Казалося, что ей внимати ихъ пріятно;
Но вся утeха мнe въ тотъ ею часъ была…
Что клятвы выслушавъ колико мнe мила,
Отвeта мнe не давъ пошла и не простилась.
Колико въ ону ночь душа моя мутилась!
Смeялся прежде я, раженнымъ сей судьбой.
И все то я въ ту ночь увидeлъ надъ собой,
Зрeлъ преждe я съ бреговъ, какъ море волновалось.
Но вдругъ и подо мной оно возбунтовалось.
Смeшно мнe было зрeть, коль кто въ любни тонулъ,
Но самъ, тогда, я самъ стократно воздохнулъ.
Какъ лeтня свeтлость дня вдругъ портится ненастьемъ,
Любовь я зрeлъ бeдой казавшуюся щастьемъ.
По утру покидалъ не спавъ я свой шалашъ.
Всю ночь была въ умe она, и въ день она жъ.
Какъ вы багряныя аРоры всходъ играли,
И изъ загоновъ въ лугъ скотину выбирали;
Моя скотина мнe престала быть мила
И праздная свирeль не надобна была.
Не видeлъ ни чево пріятнаго я болe,
И безъ порядка шла моя скотина въ поле.
Въ несносной я тоскe заочно ей пeняль.
Поить, на брегъ рeки, скотины не гонялъ:
Своихъ и глазъ она мнe три дни не казала,
По томъ приближилась и ето мнe сказала:
Люби другую ты, кто бъ кровь твою зажгла,
И многія бы дни владeть тобой могла.
Чтобъ долго зрeніе и страсть твою питало,
Пригожства моево къ тому еще не стало:
Я часто на себя въ источники гляжу:
Великой красоты въ себe не нахожу.
Колико много дней весной на паствe ясныхъ,
Толико на лугахъ сихъ, дeвушекъ прекрасныхъ.
Я ей отвeтствовалъ томяся и стeня:
Прекрасна только ты едина для меня,
И сердце ты мое на вeки покорила,
Вздохнула тутъ она и ето говорила:
Сама не знала я, что я къ любви текла,
И что не къ дружеству, но страсть мя къ ней влекли
Когда о птички вы другъ друга цeловали,
И пeсни на кустахъ веселы воспeвали,
Что сладостна любовь, повeрила я вамъ;
Изъ чистыхъ я луговъ приближилась ко рвамъ;
И нынe ужъ мои не такъ свободны очи;
Но нeтъ забавна дня и нeтъ покойной ночи,
Уже разрушился мой прежній весь покой;
Но радости себe не вижу ни какой;
Какъ вы на древесахъ ее ни прославляли.;
Иль вы вспeвая то, то ложно представляли.
Повeрь, вeщалъ я ей, драгая пeснямъ симь,
Повeрь дражайшая, повeрь словамъ моимъ
Что въ истинной любви веселостей довольно,
Не весело еще то сердце, кое вольно:
Не вeрь себe, что ты не столько хороша,
Какъ весь тебя чтитъ лугъ и чтитъ моя душа.
Краса твоя, меня котора нынe мучить,
Клянуся что во вeкъ Ликасту не наскучитъ.
По сихъ словахъ душа веселья дождалась;
Прельстившая меня пастушка мнe здалась.