Александр Галич - По образу и подобию

По образу и подобию или, как было написано на воротах Бухенвальда: Jedem das Seine — «Каждому — свое»

Начинается день и дневные дела,
Но треклятая месса уснуть не дала,
Ломит поясницу и ноет бок,
Бесконечной стиркой дом пропах…
— С добрым утром, Бах, — говорит Бог,
— С добрыи утром, Бог, — говорит Бах.
С добрым утром!..

…А над нами с утра, а над нами с утра,
Как кричит воронье на пожарище,
Голосят рупора, голосят рупора:
«С добрым утром, вставайте, товарищи!»

А потом, досыпая, мы едем в метро,
В электричке, в трамвае, в автобусе,
И орут, выворачивая нутро,
Рупора о победах и доблести.

И спросонья бывает такая пора,
Что готов я в припадке отчаянья
Посшибать рупора, посбивать рупора,
И услышать прекрасность молчания…

Под попреки жены, исхитрись-ка, изволь
Сочинить переход из це-дура в ха-моль!..
От семейных ссор, от долгов и склок
Никуда не деться и дело — швах…
— Но не печалься, Бах, — говорит Бог.
— Да уж ладно, Бог, — говорит Бах.
Да уж ладно!..

…А у бабки инсульт, и хворает жена,
И того не хватает, и этого,
И лекарства нужны, и больница нужна,
Только место не светит покедова.

И меня в перерыв вызывают в местком,
Ходит зав по месткому присядкою,
Раз уж дело такое, то мы подмогнем,
Безвозвратною ссудим десяткою.

И кассир мне деньгу отслюнит по рублю,
Ухмыльнется улыбкой грабительской,
Я пол-литра куплю, валидолу куплю,
Двести сыра, и двести «Любительской»…

А пронзительный ветер — предвестник зимы,
Дует в двери капеллы святого Фомы,
И поет орган, что всему итог -
Это вечный сон, это тлен и прах!

— Но не кощунствуй, Бах, — говорит Бог.
— А ты дослушай, Бог, — говорит Бах.
Ты дослушай!..

…А у суки-соседки гулянка в соку,
Воют девки, хихикают хахали,
Я пол-литра открою, нарежу сырку,
Дам жене валидолу на сахаре.

И по первой налью, и налью по второй,
И сырку, и колбаски покушаю,
И о том, что я самый геройский герой,
Передачу охотно послушаю.

И трофейную трубку свою запалю,
Посмеюсь над мычащею бабкою,
И еще раз налью, и еще раз налью,
И к соседке схожу за добавкою…

Он снимает камзол, он сдирает парик,
Дети шепчутся в детской: «Вернулся старик…»
Что ж — ему за сорок, немалый срок,
Синева, как пыль, — на его губах…
— Доброй ночи, Бах, — говорит Бог.
— Доброй ночи, Бог, — говорит Бах.
Доброй ночи!..